Февраль, 15-е число. Очередная, 24-я по счету годовщина со дня окончательного вывода советских войск с территории тогда еще Демократической Республики Афганистан. Через год будет 25. Много это или мало? С одной стороны вроде бы совсем недавно все происходило. А с другой... Нет Советской Армии, нет СССР, позади две Чеченские войны, на которых случалось однополчанам-афганцам воевать друг против друга. Многие из тех,кто воевал в Афгане пацанами,уже имеют внуков. А внуки знают об этой войне только по рассказам, как мы в свое время знали по рассказам историю Великой Отечественной. В 80-е годы о событиях в Афгане ничего не писали. Вернувшихся оттуда не принято было расспрашивать об этом, и можно было только догадываться о том, что они там пережили. Не все понимали, почему мужики много пили, вернувшись "из-за речки".
Здесь я хочу привести рассказ о том, как складывалась жизнь многих из тех, кому посчастливилось вернуться оттуда. Судя по тексту, он был написан через четыре года после вывода, когда воспоминания еще не успели стререться в памяти. Где был опубликован изначально, сказать не могу,знаю лишь то, что в Инете он размещен в нескольких местах, часто его постят целиком на форумах. Он небольшой, и я привожу его без сокращений со ссылкой на одну из страничек, где он размещен.
Салам, бача!
Помнишь, бача, мы были в моде. И огромные газоны назывались парками интернационалистов. А сколько памятных камней и досок поназакладывали в то время! А еще нам с облегчением спихнули уличную шпану. И мы, проклиная Афган за изломанные судьбы, но тоскуя вновь и вновь по тем горам, сами растили себе замену. И пацаны отправлялись ТУДА.Люди-символы – мы еще были нужны Родине. И мы, и наши костыли, и выбитые глаза, и наши кровавые сны, и даже скромные наши могилы – все еще могло потребоваться стране. Мы еще верили этой стране.Бача, а потом? Все было. Февраль. Последняя колонна на Термез. Нам нацепили «От благодарного афганского...», отчеканенную на Ленинградском Монетном дворе. А мы прозвали ее по-другому. Как бы это помягче: «Спасибо, что ... (ушли)». И еще вся страна гордилась легендарным командармом, что последним пересек роковую черту. Но мы-то знали, что за речкой еще остаются наши мужики. И этих мужиков еще зашвырнут в душанбинскую глушь – без воды и света, в полевые палатки. Но прежде запечатлеют на кинопленке их торжественный вывод. Тогда о нас много писала пресса. А потом нашлись темы пощекотливее и посвежее.Четыре года после войны. Больше тринадцати – с ее начала. Через молчание – к славе. От славы – к забвению. Кто мы, бача? Ветераны с наградами несуществующей страны... Ты помнишь, как шарахались от нас, будто от прокаженных и читалось в глазах «убийцы!» Как вербовали нас и левые, и правые. Как бросали нас любимые женщины, не поняв нашей боли, нашей утопленной в водке памяти. Ты помнишь, бача, как мыкались мы по углам, и с трудом созданные семьи рушились от безнадеги и безысходности. И праздникам нашим не нашлось места в календаре. Да и сама война эта, постыдная и бесславная, быстро забылась здесь.Но в 89-м нас бросили усмирять Тбилиси, в 91-м – Ригу и Вильнюс. А потом нас призывали на баррикады у Белого дома и Мариинского дворца. Сегодня мы воюем на Кавказе. Нас, похоже, втравили, бача, не в самые чистые игры. И мы, недобитые ТАМ, продолжаем умирать ЗДЕСЬ.Мы привыкли к своим допотопным протезам, головным болям, не вынутым осколкам. Мы привыкли, что вспоминают о нас лишь от случая к случаю, от даты к дате. Нас отвергла эта страна. И мы создали свою, в которой, как в любой другой, хватает и подлости, и вранья. И страна наша зовется Афганом.Мы еще пытались напомнить о себе. То буйством празднования Дня ВДВ, то броском гранаты сквозь дверную решетку. Та граната, влетевшая в ленинградский бар «Загреб», наделала в пору всеобщего затишья шума больше, чем все молчаливые пикеты у дверей власти. Бача, мы не знали, как жить нам ЗДЕСЬ, откуда однажды забрили нас воевать. И пацаны наши бросались в лестничные пролеты, бились в автокатастрофах, умирали от сердечной недостаточности. И мы хоронили их. Но уже не в цинках.Бача, а сейчас тех из нас, кто продолжает воевать во сне, кормят таблетками в психиатрических лечебницах. И мы, превозмогая себя, обращаемся к врачам. А вообще-то, дай нам бог дотянуть до сороковника.Что остается, бача? Жить. Как жили мы эти годы. Жить лучше, и рассчитывать на самих себя. У нас многое есть. Мы сами строим для себя жилье, и сами выращиваем картошку. И пришли в бизнес. Нашим охранным службам не найдется равных. Мы научились торговать. Мы остались прежними и стали другими. И все дальше уходим от воспоминаний.Но, случается, бача, нам хочется вспомнить Афган. Где мы выжили и откуда вернулись назад. Мы пишем стихи, мы пишем песни и картины. И мы снова пьем водку, поминая всех, с кем и не были знакомы. И говорим на своем, понятном только нам языке.Салам, бача.Автор - Кирилл Метелев
Возможно, что сайт konkretno.ru и является первоисточником, поскольку у автора на этом сайте достаточно большое количество публикаций
Верю каждому слову, потому что если сказать: "Было/есть так-то и так-то" то этом может быть правдой, а может и нет. А когда говорят: "Я чувствую/чувствовал это так-то и так-то", то это не может быть неправдой. Через минуту мнение может измениться до противоположного. Но в тот момент когда я/он это говорил он чувствовал это именно так и никак иначе.
ОтветитьУдалитьНе знаю какие выводы делаете вы, а для меня вывод однозначный и окончательный - никогда не пойду воевать ни за какое государство, ни за какую партию, ни за какую идею кроме своей личной.
Может быть я и не прав, но в данный момент чувствую именно так.